Еще до украинского наступления 2022 года у меня было ощущение вот этого Угледара — как примерно, наверное, в 1942 году Кёнигсберг: смотришь на карты, и он казался таким далеким, очень далеким
Еще до украинского наступления 2022 года у меня было ощущение вот этого Угледара — как примерно, наверное, в 1942 году Кёнигсберг: смотришь на карты, и он казался таким далеким, очень далеким. А здесь — сделали, причём сделали очень красиво, очень изящно. Ведь Угледар, как военная цель, был крайне сложный. Во-первых, он был как бы в линии, он не был полуокружён. Прорываться к нему было большой-большой кровью. Во-вторых, это был очень хорошо расположенный город. Там куча рек, озер вокруг, высоты, шахты. И потеря его, кстати, стала очень серьезным ударом по всей угольной промышленности, остававшейся на Украине. А если, скажем еще, мы решим с Покровским, то вся металлургическая угольная промышленность Украины накрывается, если не медным тазом, то чем-то еще более худшим.
Владислав Шурыгин, военный эксперт, в эфире СоловьёвLive
