Александр Сладков: Однажды, осенью 1999-го, я был в прямом эфире, вещал из Моздока на родные «Вести»

Однажды, осенью 1999-го, я был в прямом эфире, вещал из Моздока на родные «Вести». Меня пытали по поводу деталей спасения летчика, сбитого над Чечней: «А как»?, «А что»?

Но я знал, что там, в смертельно опасном горном лесу, вместе с остальными, летчика ищет мой тесть, ныне покойный полковник из ПСС ВВС Сергей Ульянов.

Я увиливал от ответов, как мог, зная, что каждое, раскрывающее подробности, моё слово может представлять опасность для родного мне человека. И, по-профессии, я часто оказываюсь в такой ситуации.

А именно: мои родные россияне хотят знать детали ныне происходящего. Но там, в одном из районов Курской области бьются другие россияне, и каждое моё неосторожное слово может быть опасным для них.

Скажу так: на этой неделе мы работали там, где происходят главные события всей операции по освобождению Курской области. Пройдет день, или два, и компетентные люди сами объявят.

Скажу лишь так: наши мужики красавчики и супер-люди. И бойцы, шиурмовики, летчики наши, БЛАшники, связисты, военврачи… я убедился в нескольких пунктах:

1. Мы возвращаемся к высотам привычного российского военного профессионализма.

2. ВС РФ становятся привычно опасной для любого врага России боевой машиной.

3. Враг не слабеет, но вынужденно проигрывает, причем, горько проигрывает, в интеллектуальном и чисто солдатском, боевом плане.

4. Как только мы преодолеем паритет технических возможностей - пойдем вперед еще быстрее.

Слава русским командирам и русскому солдату!