Олег Царёв: За разъяснениями в Конституционный суд обратился Краснодарский краевой судья, который рассматривал громкое дело...
За разъяснениями в Конституционный суд обратился Краснодарский краевой судья, который рассматривал громкое дело об изъятии у обвиненного в коррупции бывшего федерального инспектора и главного советника аппарата полпреда президента в Южном федеральном округе Андрея Коровайко и аффилированных с ним лиц незаконно полученных ими активов. Сроки исковой давности истекли, и Краснодарский суд спрашивал, можно ли их нарушить.
Конституционный Суд своим решением от 31 октября запретил применять текущие, установленные Гражданским кодексом, сроки давности к искам прокуроров об изъятии имущества коррупционеров во благо государства: «В действующем законодательстве любой срок, ограничивающий возможность подачи иска об изъятии коррупционного имущества в пользу государства, считается неустановленным». Другими словами, в отношении дел, связанных с коррупцией, прокуратура может изымать собственность как через десять, так и через сто, и даже через тысячу лет.
При этом Конституционный суд не принял во внимание позицию Правительства РФ о том, что наличие сроков исковой давности является обязательным условием для защиты гарантированного Конституцией права на собственность.
Решение резонансное. Ладно, дело было бы в одних только коррупционерах. Но, выступая 8 октября на рассмотрении одного из дел, представитель Генпрокуратуры прямо сказал, что речь идет об активах, сменивших собственника в ходе приватизации.
А какая приватизация прошла в девяностых без коррупции? Статью о коррупции можно смело применять повсюду, и прокуратура это делает.
Другими словами, прокуратура теперь получила право отменять приватизацию.
Безусловно, приватизацию можно назвать только преступной. Всегда считал, что несправедливо проведенную приватизацию необходимо разобрать. Можно вернуть активы государству или потребовать с новых владельцев компенсацию.
Вместе с тем, я считаю, что важно соблюдать закон. Если есть желание начать процесс деприватизации, а такие процессы уже начались, то нужно принять соответствующий закон. Почему закон лучше, чем его отсутствие? Потому что в отсутствие закона распоряжаться имуществом будет чиновник: захочет — заберет, не захочет — не заберет. Если есть закон, то будут установлены критерии, по которым будет проводиться отбор активов. В случае его отсутствия любой может стать объектом отбора.
Это может привести к тому, что деньги начнут покидать страну. Кто будет инвестировать в собственность, которую в любой момент могут отобрать? Начнут вывозить то, что казалось невозможным вывезти, например, заводы. «Норильский никель» — первый пример. За ним последуют другие.
