Это уже какая-то запредельная форма человеческого скотства и мерзости.
И здесь только и остается уповать на то, жернова Господни мелют медленно, но неумолимо.
Это уже какая-то запредельная форма человеческого скотства и мерзости.
И здесь только и остается уповать на то, жернова Господни мелют медленно, но неумолимо.