Два наиболее важных аспекта в контексте поста Вячеслава Володина о тестировании детей мигрантов на знание русского языка:
1. Что делать с мигрантами, провалившими тестирование? Сейчас в стране ~780 тысяч несовершеннолетних мигрантов. Общий уровень их владения русским языком всем прекрасно известен. Допустим, тест провалили 50%, это 390 тыс. человек. Учить их русскому языку здесь же на наши бюджетные деньги в каких-нибудь языковых центрах? А если они тупо не захотят там учиться? А их родители или главы региональных диаспор начнут по привычке давать взятки проверяющим органам (об этом ниже). Или они вообще начнут сбиваться в уличные банды, торговать наркотиками и терроризировать коренное население? Всяко веселее, чем за «кафирскими» книжками сидеть, верно же? Каковы дальнейшие действия? Высылать домой на солнечную родину? За весь прошлый год МВД выписали 190 тыс. решений о депортации, а выслали и того меньше. Т.е у полиции попросту нет ресурсов осуществить такую масштабную операцию (депортировать несовершеннолетних мигрантов придется вместе с их родителями). По сути, государство стало заложником своей же собственной бездарной миграционной политики прошлых лет. Соответственно, без прямого законодательного запрета трудовым мигрантам перевозить в нашу страну свою многочисленную родню проблему не решить.
2. Коррупция. Прямо следует из первого пункта. Если тестирование детей мигрантов будет проходить столь же «эффективно», как тестирование их родителей в учебных центрах, толку от закона будет НОЛЬ. Увольнения и посадки рядовых учителей в качестве козлов отпущения не дадут ровным счетом ничего без устранения двух фундаментальных первопричин: квазигосударственной субъектности мигрантских диаспор и дефицита учительских кадров на фоне адских переработок и нищенских зарплат.
